Почему нельзя связывать пациентов

Из-за чего пациентов иногда связывают, как справиться по-другому и в каких случаях это может быть необходимо

Почему нельзя связывать пациентов

Из-за чего пациентов иногда связывают, как справиться по-другому и в каких случаях это может быть необходимо

«Это была пациентка неврологического отделения, где я работала санитаркой. Сухая, как жердочка, абсолютно голая, но в подгузнике, с седой гривой роскошных волос, — рассказывает Зина Жукова, бывшая сотрудница Благотворительного фонда помощи хосписам «Вера». — Она была привязана к кровати. Мне сказали: “Это чтобы она не разрывала на себе подгузник и не размазывала содержимое”. Тогда мне, 17-летней девочке, не пришло в голову, что его можно менять сразу же после туалета, и размазывать будет нечего».

Физическая фиксация (связывание или привязывание к кровати) пациентов — очень болезненная тема. Мы расспросили экспертов о том, из-за чего пациентов фиксируют, как справиться по-другому и почему иногда это может быть необходимо.

«Представьте: вы просыпаетесь и не можете поднять руку»

По словам главного врача Первого московского хосписа имени В.В. Миллионщиковой Арифа Ибрагимова, есть состояния и осложнения, которые влияют на сознание пациентов. Например, деменция, неврологические нарушения или тяжелый интоксикационный синдром у онкобольных. Прежде всего, такие пациенты опасны для самих себя. В частности, человек может попытаться встать с кровати — и упасть, потому что у него слишком мало сил. «Падение даже с высоты своего роста может нести серьезные последствия, вплоть до летального исхода, — говорит Ариф Ибрагимов. — Или прикроватные тумбочки: хватит удара виском об угол».

Коррекция возбужденного состояния при деменцииЧто делать, когда ваш близкий человек, страдающий деменцией, кричит или много говорит, зацикливаясь на какой-то теме, совершает повторяющиеся движения, не может успокоиться? В чем причины такого поведения и чем можно помочь?

При этом обострения психического статуса часто сопровождаются гормональными изменениями. Например, происходит выброс адреналина — и за счет этого человек, который пять минут назад мог максимум дотянуться до кружки на тумбочке, становится сильнее. Это может длиться всего несколько минут, но их хватит, чтобы встать с постели, а затем упасть и получить травму. Человек может навредить себе и другим способом. «Я видел, как ослабленный пациент швырнул телевизор, притом не современный плазменный, а старый, большой и тяжелый», — вспоминает Ариф Ибрагимов. Поэтому физическая фиксация пациентов в стационаре — нередкая история.

Екатерина, подписчица страницы «Про паллиатив» в социальных сетях:

«Мама лежала в больнице после инсульта. Она плохо понимала, где находится. Ночью пыталась вставать с кровати падала. Там были ограничители, но они не помогали. Поэтому ее накрывали покрывалом на завязках, большим, на всю кровать. Это было неприятно. Но прямо привязывать, мне кажется, куда хуже».

Галина, подписчица страницы «Про паллиатив» в социальных сетях:

«У моей дочки инвалидность, она периодически попадает в реанимацию. И хотя она не может двигать руками и ногами, ее все равно связывают! Я прихожу и развязываю, даже не спрашиваю ни о чем и не разбираюсь. А когда ухожу, ее привязывают снова».

Обойтись без такой фиксации можно. Человек не упадет, не сорвет капельницу и не выдернет катетер, если рядом будет сидеть хорошо обученная медсестра. Но на это нужны ресурсы. Еще один момент — ответственность сотрудников. «Если пациент упадет, отвечать за это будет медсестра, — говорит старший преподаватель проекта «Мастерская заботы» Ирина Прокопенко. — Соответственно, для нее лучше, чтобы он вообще не вставал, чем чтобы он встал и упал».

Но считать связывание и привязывание выходом, безусловно, нельзя. И дело не только в уважении к достоинству пациента. Ведь трудно сказать, воспринимает ли он это как унижение и понимает ли он, что кто-то ограничил его свободу. Хотя «лучше исходить из того, что понимает», как говорит Ариф Ибрагимов.

При этом часто пациентам или не могут, или даже не пытаются объяснить, что и почему с ними делают. «Представьте: вы просыпаетесь и не можете поднять руку. У вас паника, вы начинаете ею дергать. А если это больница и рядом ни одного знакомого лица, это еще страшнее, — говорит Александра Щеткина, президент фонда помощи людям с деменцией и их семьям «Альцрус». — Нам часто пишут: положили маму в больницу, она приехала с синяками на запястьях и теперь не ходит, а раньше ходила». То есть этот стресс ухудшает состояние человека, иногда сильно.

По словам Арифа Ибрагимова, «основной канон в паллиативной помощи — это нежность». Потому что таким пациентам слишком легко навредить. А если речь идет о стационаре, мучиться будут не только сами больные, но и их родственники.

«Близкий мне человек с деменцией болел ковидом, и это были худшие десять дней в моей жизни, потому что я не знала, как к нему относятся, — говорит Александра Щеткина. — И таких историй за время пандемии было миллион». По ее словам, родственники в таких ситуациях, как правило, никуда не жалуются: у них просто нет сил и времени на разбирательства.

Как человеку с деменцией получить паллиативную помощь?Как развивается деменция и чем можно помочь человеку с этим заболеванием на последнем этапе жизни

«Один говорил, другой колол»

В стационаре есть альтернатива физической фиксации — это фиксация химическая, то есть применение нейролептиков. Они нормализуют психическое состояние, подавляют галлюцинации и бред. Как поясняет Ариф Ибрагимов, в паллиативе обычно пользуются меньшими дозировками, чем в психиатрии, потому что пациенты ослабленные. Но сами препараты — те же. А пока «фарма» не подействовала, человека нужно успокаивать словами. Тот самый пациент, швырнувший телевизор, дрался и не подпускал к себе человека со шприцом. «Мы сели вдвоем и «заговорили» его: один говорил, другой колол, — вспоминает Ариф Ибрагимов. — И не понадобилось накидываться на него впятером. Но на это ушло два часа». Такой способ фиксации, в отличие от связывания, врач считает нормальным, если его применяют квалифицированно, без вреда для пациента.

Проблема в том, что во многих больницах нужных препаратов нет. И персонала, который может потратить два часа на «заговаривание» одного пациента, тоже нет.

Екатерина, подписчица страницы «Про паллиатив» в социальных сетях:

«Когда мне было четыре года, мне делали операцию. Я пришла в себя и обнаружила, что руки привязаны к кровати. Я не испугалась, стала звать нянечку: пить хотелось. Мне отвязали одну руку, все объяснили, посидели рядом, пока я не уснула. Никаких истерик и травм у меня из-за этого не было».

Екатерина считает, что такую фиксацию можно допустить, «если по первому зову пациента или соседей прибежит доброжелательный персонал». И если в палате будут камеры, записи с которых станут выдавать в случае конфликтных ситуаций. Так обращение с пациентами, по крайней мере, можно будет контролировать.

Александра Щеткина выступает за возможность госпитализировать родственников вместе со взрослыми пациентами с деменцией, как это делают с детьми. «Сейчас это невозможно, — говорит она. — А ведь они могут сидеть рядом и присматривать за ним. И ему будет не так страшно, а значит, он не будет проявлять агрессию».

«Даже в Первом московском хосписе за последние пару лет я помню один-два случая физической фиксации, — признает Ариф Ибрагимов. — Это было сделано на очень короткое время, пока не подействовали препараты». То есть исключить эту меру совсем все же не получается даже в максимально хорошем стационаре. «Иногда фиксация в постели на полчаса может спасти человеку жизнь», — добавляет Ирина Прокопенко.

Но даже в этих случаях можно постараться сделать так, чтобы пациенту было легче это перенести. «Например, есть специальные ограничивающие варежки, в них человек не сможет выдернуть капельницу, катетер или дренаж, но все-таки он не привязан», - говорит Ирина Прокопенко. Но главное — помнить, что фиксация может быть только экстренной и краткосрочной мерой, а не постоянным способом справляться с поведением пациента.

«Посмотреть на пациента глазами Шерлока Холмса»

Галина, подписчица страницы «Про паллиатив» в социальных сетях:

«У бабушки была деменция. Она могла зайти на кухню, взять кастрюлю, сесть на нее, как на унитаз, и испражниться. Маме было очень тяжело: работа, хозяйство, уход за бабушкой… Она не связывала ее, но запирала в комнате».

Люди с деменцией часто живут дома, с семьей. И у них может быть вполне достаточно сил, чтобы не только навредить себе, но и сделать невыносимой жизнь близких. Бывает, что они прячут вещи, съедают все содержимое холодильника разом, устраивают потоп, включают газ или вовсе уходят из дома. Иногда близкие запирают их в комнате или связывают в кровати, потому что не видят другого выхода.

Здесь та же история — справиться без фиксации или запирания можно, но для этого нужны ресурсы. Некоторое время назад в Центре паллиативной помощи была пациентка с деменцией, которая могла передвигаться сама и без присмотра запросто «сбегала» на улицу. Чтобы она не потерялась, кто-то из волонтеров брал ее за руку и ходил с ней по коридорам. Это обеспечивало ей и свободу, и безопасность, но полностью «выключало» одного человека.

Мёд в головеСпециалист по уходу Лена Андрев о том, как перестать стесняться деменции у близких и сохранить гармоничные отношения в семье

Мало кто может себе позволить постоянно быть дома рядом с родственником с деменцией. «На сиделку многим не хватает денег, — говорит Александра Щеткина. — А если уйти с работы, то на что будет семья жить?»

Ирина Прокопенко объясняет: в таких ситуациях нужно идти не от следствия, а от причины. Если человек пытается убежать из дома, надо понять, куда он так рвется. Если он кидается на близких с кулаками — выяснить, с чем связана агрессия, и устранить это.  

Вот, что стоит сделать, если вы ухаживаете за человеком с деменцией дома:

  1. Оценить свои ресурсы и помнить, что дальше состояние будет только ухудшаться. И искать помощи. «Мы всегда говорим родственникам: пользуйтесь тем, что есть, — рассказывает Александра Щеткина. — Если соцработник готов принести вам пакет с продуктами, пусть приносит. Если кто-то из близких готов раз в неделю вызвать вам клининг, замечательно. Кто-то может посидеть два-три часа – отлично. Обычно люди готовы помогать, просто им нужно дать варианты, как это сделать». С помощью у вас найдется больше сил и времени на себя, а значит, вы будете меньше выгорать.
  2. Создать безопасную среду. Если человек может перепутать дверь с окном, надо поставить фиксаторы на окна. То же самое — со всеми факторами риска, от розеток до лишней мебели или ковров, об которые можно споткнуться. «Все как с детьми, — говорит Ариф Ибрагимов. — По сути, пожилой человек превращается в двух-трехлетнего ребенка, который не до конца осознает свои действия, но набедокурить может знатно».
  3. Как объясняет Ирина Прокопенко, часто причиной агрессии и «буйного» поведения может быть боль, которую человек не осознает и о которой не может сказать. «Представьте: у вас болит спина, но вам надо ехать по делам и общаться с людьми, — говорит она. — В какой-то момент из-за боли вы станете более раздражительным человеком. Так же и у больного». Выход — выяснять (в том числе по жестам и позам), что у человека болит, и обеспечивать обезболивание. Также важно позаботиться о комфорте: если пациенту дует, или свет бьет в глаза, или натирают швы одежды, он может даже не понимать, что именно ему неприятно. Но на его самочувствии, а значит, и поведении это отразится.
  4. Исключить триггеры, которые могут спровоцировать реакцию. Здесь нужно помнить, что у человека с деменцией есть особенности восприятия. «Зеркало он может воспринимать не как зеркало, а как другого человека, — говорит Ирина Прокопенко. — Или он видит: висит халат в углу. Но его мозг искажает восприятие, и ему кажется, что там кто-то прячется». Такого человека даже ночью нельзя оставлять в темноте — нужно создать мягкое освещение.
  5. Самое сложное — когда человек как бы живет в прошлом. Он не помнит, что ему 90 лет — в его памяти ему 40, он директор завода, у него в подчинении полторы тысячи сотрудников и ему срочно нужно на работу. Понятно, что родственник, который пытается удержать его дома, может столкнуться с агрессией. «Пусть расскажет о том, как он был директором, — объясняет Ирина Прокопенко. — Кто его заместитель, что он делает в течение дня… Рассказывая, он это снова переживает. А ему нужно снова пережить время, когда он был молодец. Сейчас он не молодец». Если человек настойчиво пытается уйти, можно сказать ему, что на улице ураган, не ходят автобусы — в общем, что-то, что от нас не зависит. Если он не узнает своих выросших детей, не надо говорить «мам, ты что, меня не узнаешь?» «Это повергает в еще больший ужас, — говорит Ирина Прокопенко. — Перед нами стоит тетка в бигуди и говорит: «Мам, я же твоя дочка». Это очень страшно!» Лучше спросите: «А какая у тебя дочка? А когда она приходила? А что вы с ней делали?» Для родственника это очень сложно и больно, но так вы сохраните с близким хоть какой-то контакт.
  6. Разговаривать с человеком в таком состоянии вообще очень важно. Он, как и здоровые люди, хочет выражать свои эмоции. Позвольте ему это сделать — просто выслушайте.
  7. У человека должно быть занятие. И это не только телевизор и радио. Некоторым важно чем-то занять руки. «Лопать» пупырчатый пластик, разрывать тряпки или бумажки на мелкие кусочки, перебирать и рассматривать календарики. Поливать цветы, пусть искусственные, потому что живые он может «залить». А тихая музыка времен его молодости поднимет настроение.
  8. Ищите технические лайфхаки. Например, сигнальный коврик: если человек сел и коснулся его ногами, в другом помещении загорается лампочка. Если человека не с кем оставить, можно поставить в доме камеру и отслеживать, что там происходит.

Главное — «посмотреть на близкого глазами Шерлока Холмса», как говорит Ирина Прокопенко. И тогда, возможно, он не станет делать того, из-за чего вы будете вынуждены его привязать. «А зафиксировать и оставить одного — это, мне кажется, самое страшное, что может произойти с человеком», — заключает она.

Материал подготовлен с использованием гранта Президента Российской Федерации, предоставленного Фондом президентских грантов.

Использовано стоковое изображение от Depositphotos.

https://pro-palliativ.ru/blog/zafiksirovat-i-ostavit-odnogo-samoe-strashnoe-chto-mozhet-proizojti-s-chelovekom/
Поделиться

Горячая линия помощи неизлечимо больным людям

Звоните круглосуточно и бесплатно, если:
· не знаете, как помочь вашему тяжелобольному близкому,
· хотите узнать, как ухаживать за вашим близким дома,
· вы растеряны, потеряны и вам нужна поддержка психолога.

8-800-700-84-36

Круглосуточно, бесплатно

Портал «Про паллиатив» — крупнейший информационный проект в стране, посвященный помощи неизлечимо больным людям и их родным Мы помогаем родственникам тяжелобольных людей разобраться в том, как ухаживать за ними дома, как добиться поддержки от государства и как пережить расставание, а медикам — пополнять свои знания о паллиативной помощи.

Почему это важно