Патронажные услуги — это уход за тяжелобольными людьми в домашних условиях. Хотя бы раз в жизни вы точно слышали, что кто-то ищет сиделку, патронажную медсестру, или искали ее сами. Разбираемся — что такое патронажная помощь и где её найти.

«Мобильная сиделка» — приложение для домашнего ухода за тяжелобольным человекомПриложение поможет тем, кто ухаживает дома за человеком с серьезной болезнью. Это первое подобное приложение в России. Его выпустил Благотворительный фонд помощи хосписам «Вера»

Фонд «Вера»

Уход

Случай из жизни. Патронажная помощь — вариант «серый»

Светлана (имя изменено) и её мама, Подмосковье

«В ситуации, когда моей пожилой маме понадобилась патронажная сестра, меня очень выручила наша сиделка из Узбекистана. Маме нужно было несколько раз в день колоть инсулин, с этим мы как-то справлялись. Но когда понадобилось ещё и менять катетер, мы все были в шоке, а сиделка смело взялась и быстро приноровилась делать эту процедуру. Оказалось, у женщины есть медицинское образование и у себя на родине она была когда-то реанимационной сестрой.

Кстати, сиделка в своё время нашлась, что называется, «по сарафанному радио». У друзей работала её «коллега». Когда моей маме понадобилась помощь, у той женщины спросили, нет ли кого на примете, и она дала номер телефона. Как потом выяснилось, с нашей сиделкой они даже не были знакомы лично.

Рынок подобных услуг по уходу в Москве в значительной степени серый. Либо они стоят сумасшедших денег. Друзья нашли свою сиделку в интернете. У меня были звонки даже после того, как я просто спросила нашего дворника, не работает ли сиделкой кто-то из диаспоры. Но те женщины не подошли. В своё время сиделка для мамы нужна была круглосуточная, с проживанием.

Сиделки и патронажные сёстры сами мониторят Интернет, сами передают информацию о работе друг другу. Насколько знаю, у них есть где-то свои чаты, свои группы в мессенджерах, ну и сарафанное радио тоже.

Сейчас возникла проблема: нашей сиделке надо уехать на месяц, и она сама ищет себе подмену. Уже откликнулись две соискательницы, я проведу собеседование с ними,  потому что неизвестно кого в дом пускать страшно.

Обращаться в ЦСО или какие-то официальные структуры я даже не пробовала».

Тут, как на ладони, все особенности российской патронажной помощи: «серый» рынок, отсутствие сертификации работников, необходимость дополнительного персонала. Героине действительно повезло с тем, что сиделка оказалась медработником, патронажной сестрой и сиделкой в одном лице и при этом не работала в России по профилю. Так бы её услуги тарифицировались по списку манипуляций и обошлись гораздо дороже.

Кто есть кто: сиделка, медицинская, патронажная сестра и другие

Для начала стоит разобраться с тем, кто есть кто в сфере патронажного ухода. 

Сиделка (помощник по уходу) — человек, оказывающий, как сказано в профессиональном стандарте 2018 года, «услуги общего ухода и помощи при осуществлении повседневной деятельности лицам, нуждающимся в постороннем уходе». На практике это означает, что сиделка присматривает за человеком, который не может полностью обслуживать себя сам, и помогает ему. Она может оказать неспециальные услуги: умыть, протереть губы, повернуть лежачего или сменить подгузник. Она же может переодеть человека, помочь ему дойти до туалета, измерить давление, покормить или сменить постель.

В повседневной практике сиделка, которая устраивается к больному на круглосуточную работу с проживанием, также готовит и убирает.

В официальных документах говорится об обеспечении посильной мобильности (например, если человек может сидеть, но не способен сесть сам, его надо специально высаживать) и досуга (чтение, общение и т.п.). На практике с этим, как правило, проблемы.

Наталья Зуева, руководитель проекта «Горячая линия помощи неизлечимо больным людям» фонда «Вера»:

 «В нынешних реалиях сиделка — это, условно говоря,  добрая женщина из соседнего подъезда. Сиделка не умеет вправлять выпавшую гастростому или цистостому, обрабатывать тяжёлые раневые поверхности, скорее всего, она даже не умеет делать внутривенные инъекции».

Профессиональный стандарт по этой специальности появился в России в 2018 году (сиделок обучают на курсах дополнительного образования медицинских колледжей), но вала желающих получать профильное образование нет. А спрос, судя по всему, огромен.  Недавно, в феврале 2021 года, в Москве центр занятости «Моя карьера» запустил программу бесплатного обучения по профессии «сиделка» для москвичей старше 50 лет.  

Медицинская сестра — человек с медицинским образованием, который официально имеет право проводить медицинские манипуляции. Скажем, если человеку нужно колоть инсулин или вводить лекарства в вену, менять катетер, делать внутримышечные инъекции, искать стоит специалиста именно с такой квалификацией.

Медсестры относятся к младшему и среднему медицинскому персоналу: для освоения профессии достаточно окончить медучилище (иметь диплом о среднем специальном медицинском образовании по специальности «сестринское дело»). Бывают младшие медицинские сёстры — люди, окончившие неполный курс медучилища или специальные профессиональные курсы; и в том, и в другом случае об образовании этого уровня свидетельствует сертификат. Есть и высшее образование для медицинских сестер, там обучают уже управленческим навыкам.

С патронажной сестрой всё сложнее. В советское время так называли медсестёр, которые работали в поликлинике и выполняли разнообразные манипуляции на дому у пациентов. В большинстве случаев это были медсёстры детских поликлиник, которые учили молодых, неопытных мам основам ухода за младенцами. Медицинские манипуляции на дому для взрослых тогда тоже были, но помнят о них меньше.

С тех пор представление об уходе расширилось, а устройство системы здравоохранения изменилось. Изменилось и представление о патронажной сестре, однако во мнениях, что же она такое, различные эксперты расходятся.

Тамара Смолей, главная медицинская сестра Городской клинической больницы № 3 (Оренбург):

«Патронажная сестра, на мой взгляд, должна отличаться от сиделки образованием медицинской сестры. Плюс у неё должна быть дополнительная подготовка, позволяющая работать в нестандартных условиях. Потому что наши медицинские колледжи готовят людей, приспособленных к работе по стандарту. Дома же часто для работы сестры нет условий, нет необходимого оборудования, нет помощников, нет лекарств и медицинских средств, помимо тех, которые человек получает по ИПРА. Иногда рядом с пациентом даже нет человека, который выполнял бы уход. Например, маме за девяносто, и она живёт со своей дочкой, которой под семьдесят...».

Работе в нестандартных условиях в России учат некоторые НКО, их курсы основаны на зарубежном опыте подготовки специалистов по уходу. Российские же программы практическими навыками, к сожалению, в принципе не изобилуют.

Тамара Смолей: «Медицинский персонал у нас учат достаточно странно: практики ухода и общения с пациентом в программах очень немного, нужные сведения разбросаны по разным предметам и частям программы, а в жизни человек, который написал прекрасный реферат по клинической психологии, вряд ли сможет определить, почему пациент раздражен и злится».

Ирина Прокопенко, медсестра, старший преподаватель автономной некоммерческой организации «Мастерская заботы» (проект фонда помощи хосписам «Вера»):

«Есть целый ряд требований, которые очень широко применимы в жизни, но которым не учат в наших медицинских училищах.

Мастер-класс "Мастерской заботы" по перемещению

Например, у пациента уже есть сиделка, а медсестра приходит к нему на какое-то незначительное время. Для того чтобы уход продолжался, медсестра должна обучить того, кто ухаживает, уходовым манипуляциям.

Чаще всего, понятно, это не уколы и не банки. Это может быть санация, если человек находится на искусственной вентиляции легких (ИВЛ) или ему трудно дышать из-за мокроты, пролежней, синдрома мальнутриции у пожилых. То есть медицинскую сестру нужно научить так, чтобы она не только могла всё это сделать, но и сама преподать.

Отдельная проблема ухода, зачастую, увы, позиция родственников пациента. Они могут сами назначать своему близкому препараты или делать манипуляции, которые посоветовала соседка тётя Валя. Бывает, что бабушке с лимфостазом они предлагают не обрабатывать раны, а поставить капельницу. То есть таблетка — это «не крутой» способ помощи, укол — уже чуть «покруче», а капельница — просто магическое средство, особенно если она «такая, как ставили соседке», или «из Америки».

Медсестра должна добиться того, чтобы ей помогли делать всё назначенное, и она должна уметь убеждать. Хотя на практике против такого отношения она, как правило, бессильна. К тому же в нашей медицинской системе статус медсестры искусственно занижается, в нашем массовом сознании врач намного важнее. Уровень подготовки медсестёр тоже невысок, нередко даже тем базовым знаниям, которыми после колледжа сёстры должны обладать, их приходится доучивать. Зачастую даже фельдшер видит гастростому или трахеостому только в том случае, если параллельно с основной занятостью работал в реанимации.

Обучение должно быть построено так, чтобы медсестра знала свои права, границы своей ответственности, какие-то лайфхаки в работе; а лучше всего, чтобы у неё постоянно был на связи дружественный врач, с которым она могла бы посоветоваться при принятии решений».

Ольга Егорова, руководитель Ресурсного центра паллиативной помощи ВИЧ-инфицированным службы «Милосердие», в 1992-2012 руководитель патронажной службы Свято-Димитриевского сестричества, автор сборника «Организация служб паллиативной помощи» : «У пациента патронажной службы есть не только медицинские проблемы, но и социальные, бытовые, проблемы одиночества, оставленности, и всё это патронажной сестре нужно разложить в план работы. Патронажная сестра отчасти восполняет то, что не может дать пациенту сестра медицинская, потому что «общение с пациентом», например, в обязанности медицинской сестры не входит».

Полчаса в месяц или 12-14 визитов в год

Фактический объем услуг, которые можно получить от государства, разнится по регионам. Москва, с ее огромным объемом финансирования социальной сферы, должна быть в первых рядах. Какой объем помощи готовы оказать патронажные специалисты в столице?

Как сообщили корреспонденту в Департаменте здравоохранения Москвы, «посещения пациентов в рамках проекта «Организация оказания плановой медицинской помощи патронажным группам населения на дому» начались с апреля 2017 года. Такая помощь оказывается пациентам старше 18 лет с ограничением (отсутствием) способности к самостоятельному передвижению и/или самообслуживанию, которые вызваны заболеваниями, последствиями травм или дефектами, нуждающимся в оказании первичной медико-санитарной помощи (за исключением пациентов, которым требуется оказание паллиативной помощи)».

При этом вызвать врача к пациенту для получения им первичной медицинской помощи может очень широкий круг лиц. «Информация о пациенте, нуждающемся в оказании первичной медико-санитарной помощи на дому, может быть передана в поликлинику при самостоятельном обращении пациента в кол-центр отделения медицинской помощи на дому (см. номер телефона на официальном сайте медорганизации) или при личном обращении его доверенных лиц в медицинскую организацию или в кол-центр, от медицинского персонала, сотрудников социальных служб, представителей общественных организаций», — сказано в ответе Департамента. Обратите внимание, речь идёт о первичной помощи, просто о вызове врача на дом; это ещё не патронаж.

А решение — включать пациента в реестр патронажной службы или нет — должно быть принято врачебной комиссией:

«Перед включением пациента в реестр патронажной службы врач выезжает к нему на дом и оценивает его состояние здоровья в соответствии с критериями. На основании результатов осмотра врачебной комиссией принимается решение о включении пациента в реестр патронажной службы».

Критерии для включения в реестр в ответе Департамента сводятся к двум:

• пациенту должно быть больше 18 лет;
• он не может сам добраться в поликлинику для получения медицинской помощи.

Также для оценки состояния пациента используется шкала Лаутона и индекс Бартела. Департамент не уточнил, какие именно значения считаются основанием для прикрепления к патронажной службе, вероятно, это информация для специалистов.

После составления индивидуального плана врач, выполняющий функции участкового терапевта, проводит обследования пациента, назначает лечение, выписывает лекарства. А чтобы сделать инъекцию, взять материал на анализы или выполнить перевязку, на дом приходит медицинская сестра. Кроме того, она может обучить родственников правилам ухода за лежачим пациентом. Время своих визитов патронажная сестра согласовывает по телефону.

На официальном сайте мэра Москвы указано, что «в среднем врач посещает пациента 8 раз в год, медсестра — 12–14 раз. Посещение врача патронажной службы в среднем длится 40 минут, визит медсестры — около получаса». Медсестра приходит, грубо говоря, раз в месяц. Получается, что патронаж работает по формуле: «Мы вам один раз покажем, а дальше вы будете делать всё сами». В числе задач службы действительно есть пункт «обучение родственников правилам ухода за патронажными членами семьи (выполнение назначений и рекомендаций врача, обработка пролежней, особенности ухода за пациентом)». Так что служба вспомогательная, она не закроет всех потребностей, и для полноценного ухода все равно потребуются другие люди — грамотная сиделка или сами родственники.

К середине 2018 года на учёте в службе состояло более 50 тысяч пациентов. На конец 2018 года, согласно ответу Департамента, количество пациентов патронажной службы составляло уже 65 тысяч человек. Летом прошлого года такую помощь получали более 70 тысяч. 

Куда ещё бежать: ЦСО, НКО, православные сестричества

Ещё некоторый объём околомедицинских услуг (смена абсорбирующего белья, стрижка ногтей, нанесение «йодовой сетки», закапывание капель в глаза и пр.) можно получить платно через Центры социального обслуживания. Цены здесь ниже рыночных (например, втирание мази в коленные суставы в Московской области обойдется в 28 рублей), однако список конкретных услуг в каждом ЦСО свой — в зависимости от того, какой персонал есть. Так, в Мытищах такие услуги будут, а в Шолоховском районе Ростовской области — нет.

А вот в Оренбурге, например, хотя никаких громких социальных экспериментов последние годы не проводили, просто сохранились остатки советской системы поликлинических участков.

Тамара Смолей: «В штатном расписании поликлиник прописаны «сёстры участковые», в обязанности которых входит «патронаж маломобильных групп пациентов с определённой периодичностью». Но укомплектованность поликлиник участковыми сёстрами в лучшем случае 50%, поэтому периодичность такого обслуживания страдает.

В Оренбурге ставки участковых сестёр заполнены зачастую только на участках с многоэтажной застройкой. Плотность населения там выше и обслуживать его легче, чем километры частного сектора, где иногда нет дорог, собачьи стаи да и люди бывают опаснее животных».

А вот через ЦСО получить медицинские услуги в Оренбурге проблемно.

Тамара Смолей: «В списке дополнительных услуг ЦСО патронажный уход есть, но его особо не рекламируют, потому что оказывать такие услуги, по сути, некому.

На моей памяти на курсы младших медицинских сестёр к нам в колледж однажды пришла одна-единственная сотрудница ЦСО. Но пришла она по своей инициативе, потому что выполнять работу, о сути которой не имела представления, она не считала для себя возможным».

А вот в подмосковной Черноголовке, например, успешно работает молодой проект «Забота по соседству» — сотрудничающее с муниципальным округом НКО. 

Патронажная сестра "Заботы по соседству" на прогулке с подопечной службы

В общем, список организаций, которые занимаются патронажной помощью, будет очень пёстрым и сильно зависящим от региона: это и государственная медицина, и коммерческие службы, и НКО, и православные сестричества.

Ольга Егорова: «Патронажная служба Свято-Димитриевского сестричества в Москве появилась в 1992 году. Не было ни объявлений, никакой рекламы, но нам тут же стали звонить люди — родственники или сами пациенты — как сейчас говорят, «узники квартир». Таких людей в Москве очень много, просто о них не знают иногда даже соседи.

Почти одновременно с патронажной службой мы организовали курсы патронажных сестёр. Это большая программа обучения на восемь месяцев. Учили, прежде всего, правильному комплексному медицинскому уходу за лежачими. Это целая наука.

Основная проблема развития патронажной службы такого типа сейчас  в том, что это дорогой вид помощи. Сёстры — это квалифицированные работники, их работу нужно оплачивать. В Москве это делает служба «Милосердие», деньги которой дают жертвователи. В провинции такой объём средств собрать просто нереально.

В России есть порядка трёхсот сестричеств, подобных нашей службе, я много раз выезжала на семинары по обучению сестёр в разные города. Существенное отличие: почти везде в регионах сёстры работают как волонтёры. Они работают на дому и в больницах, но это значит, что медицинской занятости волонтёр может посвятить только несколько часов в неделю, помимо основной работы».

Патронажная сестра Ирина дома у подопечного, г. Москва, 2018 г. Фото: Александр Сафронов / Милосердие.ру

Сейчас в патронажной службе помощи «Милосердие» - 20 сестринских ставок и более 60 сестёр милосердия. Это позволяет помогать на дому примерно сорока подопечным.

Тамара Смолей: «В своё время в Оренбурге я была старшей сестрой паллиативной службы. И вот, уйдя оттуда, в пылу энтузиазма решила организовать НКО, которое оказывало бы услуги по уходу.

Однако на практике оказалось, что по правилам НКО люди должны быть официально трудоустроены. Ещё ничего не заработав, я должна выплатить им зарплату и социальные отчисления в фонды.

Поэтому деятельность моего НКО быстро свелась к волонтёрству в социальных учреждениях и консультациям по уходу, которые я даю на дому и за которыми по сарафанному радио и рекомендациям бывших коллег ко мне приходят родственники онкологических больных, пациентов с инсультом или же пожилых. Их интересует, как организовать уход своими силами или силами сиделок, которых они уже наняли».

Использовано стоковое изображение от Depositphotos.

Материал подготовлен с использованием гранта Президента Российской Федерации, предоставленного Фондом президентских грантов.