Можно ли покрестить человека в коме? Молятся ли буддисты за атеистов? Как принять ислам, если не можешь говорить? Расспросили священника Дионисия Землянова, настоятеля храма апостола Иоанна Богослова города Томска, Йонтен-гелонга, монаха центрального хурула Калмыкии «Золотая обитель Будды Шакьямуни» и Рустама хазрата Хайруллина, имама мечети «Гаиля» из Казани о том, чем священнослужители трех религий могут помочь паллиативному пациенту.

Отец Дионисий 

Мы крестим, чтобы человек жил

Крещение совершается по вере человека, а значит, подразумевает возможность составить с человеком разговор о Боге, вере, о том, что, собственно, означает Крещение. Если человек не в состоянии разговаривать, достаточно того, чтобы он кивал, шевелил пальцем, глазами показывал, что он понимает священника и принимает общение с Богом. На мой взгляд, это самая важная часть того, что должно произойти. А уже сама механика процесса ориентируется на то, какие есть возможности у человека.  Когда меня приглашали крестить младенцев в реанимацию, врачи разрешали набрать воду во флакончик, как от пенициллина. И этого было достаточно.

Мы крестим младенцев по вере их родителей, которые говорят: мы православные христиане, живем Христом, верой. Мы на этом пути и наш ребенок всему научится в нашей семье. Даже когда речь идет о новорожденных в тяжелом состоянии — мы крестим не для того, чтобы младенец умер крещенным, а чтобы он жил. Столько, сколько ему отпущено. Вот, один из тех младенцев, которого меня приглашали крестить в реанимации, сейчас уже в школу ходит. Так тоже бывает.

Вообще же крестить человека может любой христианин — во имя Отца, Сына и Святого Духа. Для этого достаточно лишь немного чистой воды. После Крещения тот, кто крестил и кого крестили должны, если это возможно, пойти в храм и рассказать священнику, чтобы тот восполнил таинство.

Можно ли крестить человека в коме? Это серьезный вопрос. Если он высказывал такое желание, если он готовился, то, пожалуй, да.

Что же касается ситуаций, когда человек, который принадлежал к другой конфессии, скажем, был лютеранином или баптистом, хочет принять православие, то это возможно и в реанимации, и в паллиативном отделении. Есть определенный чин, и это может произойти где угодно.

Путь к Богу, а не магический ритуал 

Когда священник попадает к больному, от него ждут, что он что-то сделает. Как от врача. У меня недавно был такой опыт. Попросили прийти к женщине, вышедшей из комы. Но у нее было еще спутанное сознание, и мне не удалось наладить с ней контакт. На следующий день состояние улучшилось, она уже сама попросила меня позвать. Я пришел снова, и мы долго беседовали. Она задавала вопросы, которые не решалась или не находила времени задать. Мы с ней помолились. Потом я еще раз приходил. Потом она сказала, что хочет причаститься. И я рассказывал, что такое Причастие, что это значит. И она готовилась, читала Евангелие.

Она сама проделала путь, чтобы впустить Христа в свою жизнь. И я думаю, что иногда речь идет на минуты и часы, а иногда стоит прийти еще раз, когда ситуация улучшится. Чтобы не быть таким магом, который просто исполнил все положенное, правильно всех «очистил» и ушел с чувством выполненного долга. Все-таки речь идет о внутреннем обращении ко Христу, и если есть какой-то шанс, чтобы это произошло, нужно постараться помочь. 

Если человек слышит, если он способен реагировать, священник может адресовать ему те самые главные вопросы, на которые надо дать ответы. Сложнее, когда человек и слышать не способен. Есть священники, которые знают язык глухих. Но, наверное, и технические средства новые появляются. 

Словом, если есть канал коммуникации, то надо приложить все усилия. И уважать волю человека. Если он дает понять, что не хочет причащаться, можно спросить его — может быть, он хочет просто поговорить? Что для него можно сделать? Священник ведь приходит, чтобы послужить своему близкому. 

Память уходит, а вера остается

Если говорить об участии в таинствах людей с деменцией, то по моему опыту, это происходит с немолодыми людьми, которые долгое время были прихожанами храма. Из-за болезни они становятся неспособны справляться с новыми вещами, а хорошо знакомые забывают постепенно.

У меня была прихожанка, которая в деменции молилась утром и вечером, ей дочка помогала. У нее постепенно утрачивалось сознание, она могла неровно крестное знамение положить, путалась. Но когда ее спрашивали, хочет ли она причаститься, хочет ли, чтобы к ней пришел священник, она все понимала, эта часть ее личности была жива. И она хотела приступить к Причастию.

Когда же человек полностью дезориентирован, никак не может проявить свою волю, то священник может прийти к нему, побыть рядом, поговорить, за руку подержать, помолиться вместе с ним. Но участие в таинствах затруднено. Потому где сам человек? Он не участвует.

Священник как ослик

Если человек не может глотать, то он причащается Кровью Христовой, хотя бы и капелькой. Но важно, чтобы он понимал, что происходит. Это Тайная вечеря, в которой он таинственно соединяется с Христом. Если речь идет о младенце, то его родители должны воспринимать, осознавать происходящее таким образом. А не думать, что это такое лекарство.

Когда начался ковид, мы вспомнили о том многообразии практик, которые в разные времена знала Церковь. И для священников, причащающих больных ковидом, была составлена инструкция. По ней человеку в “красной зоне” передаются Святые Дары в специальном контейнере, и он причащается сам в присутствии священника, а контейнер потом сжигается. И я не исключаю, что будут предложены варианты, как священник может действовать в разных ситуациях, чтобы ему не приходилось каждый раз решать, как правильно, кому можно, кому нельзя. Ведь кто он — священник, который пришел к больному? Судья? Или ослик, который привез Христа?

Йонтен гелонг

Мантры — скорее формальность

У буддистов обряд принятия веры называется «Принятие прибежища в трех драгоценностях — Будде, Дхарме и Сангхе». Самое важное в нем — правильное понимание мотивации, поэтому большую часть обряда учитель объясняет верующему, что такое прибежище, какие есть объекты прибежища, какой за этим стоит смысл. А сама церемония очень простая: учитель зачитывает специальную молитву, мантру, а ученик за ним повторяет. Когда мантры будут произнесены трижды, считается, что прибежище принято. Это можно делать на любом языке. В классическом варианте — на тибетском, но мы читаем молитвы на русском.

Если человек не способен говорить, это не будет препятствием. Как я уже говорил, большую часть времени учитель разъясняет смысл Принятия прибежища, и когда человек начинает все правильно понимать, он уже принимает прибежище. А повторение мантр — это больше формальность. 

Я не знаю до конца природу такого явления, как кома, способен ли находящийся в этом состоянии человек слышать, понимать, о чем ему рассказывают. Некоторые говорят, что да, слышит и понимает. Если это так, то теоретически Принятие прибежища в коме возможно. Но если человек не слышит или не осознает, не может воспринимать и анализировать информацию, обряд невозможен. 

Зима неизбежна

Буддийские монахи всегда рекомендуют людям, которые очень сильно болеют, или тем, кому врачи уже не в силах помочь, готовиться к следующей жизни. Конечно, верующий должен готовиться к смерти и следующей жизни каждый день, даже когда он полностью здоров. Хотя многие люди боятся думать и говорить об этом из-за предрассудков.

Важно думать о смерти правильно. Не паниковать. А понимать, что рано или поздно любой человек умрет. Все, что родилось, рано или поздно умрет, а стало быть — надо готовиться к этому моменту. Подобно тому, как мы знаем, что зима неизбежна и готовимся к ней.

Каким образом человек может подготовиться к следующей жизни? Накапливать благую карму, чтобы к следующей жизни условия для него были более благоприятными, чтобы он мог практиковать. Это можно делать разными способами, их очень много. Те, кто находится в хосписе, кто тяжело болен, могут заниматься медитацией и начитыванием молитв. Есть мантры, которые очищают негативную карму, развивают сострадание. Участие священнослужителя для этого не требуется. Если рядом окажется монах, который сможет немножко подсказать, поддержать — это хорошо. Но если человек уже практикующий буддист, то он все знает и умеет сам.

Обнялся и попрощался

Так бывает, что я не могу быстро добраться в какое-нибудь дальнее село. И умирающий ждет день, два, иногда даже три. И вот приезжаю, скажем, к бабушке старенькой, которая уже не ходит, уже ничего не может есть. Читаю молитву, и у нее сразу меняется лицо, становится спокойным. И через несколько часов тихо и спокойно умирает.

Еще один случай запомнился, когда здоровый, крепкий мужчина заболел раком и очень быстро слег. Родственники до последнего отказывались понимать, что процесс необратим. И меня пригласили, чтобы я провел обряд для выздоровления.

Но мы понимаем, что жизнь человека непостоянна. Если бы можно было обрядами даровать человеку вечную жизнь или крепкое здоровье, мы бы так и сделали, чтобы все люди жили вечно и были здоровы.

И вот я приезжаю к этому человеку, а он уже даже говорить не в состоянии. Но по глазам было видно, что слышит и понимает. Я ему примерно объяснил, что его ждет в будущем, что не нужно бояться, он уже проходил это миллиарды раз в прошлых жизнях. Что сейчас нужно сконцентрироваться вот на этом и этом, прочитать вот такие мантры. У него лицо посветлело, он успокоился. Когда я ушел, он смог немного поговорить, попросил прийти родственников, со всеми обнялся, попрощался. Сел, начал читать мантры, и так умер.

Нас приглашают и на похороны, и если оказывается, что человек при жизни не особо практиковал, читаем за него молитвы. Это не только можно, но даже нужно. Мы едем, даже если хоронят не буддиста, а человека другой веры. Потому что для молитвы нет разницы — буддист или не буддист. Сама молитва, которую мы читаем умершим — это благопожелание, желание счастья в будущем этому человеку. И как электрический ток бьет одинаково что буддиста, что православного, что мусульманина, потому что ток есть ток. Так и благословение божеств, наши искренние благопожелания влияют на всех одинаково. А по какому обряду совершать похороны — это уже решать родственникам.

Мы молимся за православных

Буддисты верят в перерождение, в то, что после смерти в течение 49 лет сознание человека обретает новое рождение. И тут можно подсказать, как вести себя в состоянии «бардо», то есть между рождениями (бардо, в переводе с тибетского означает «промежуточное состояние» — прим. ред). Рассказать, что не нужно бояться, можно читать мантры. И прочитать молитву благопожелания, чтобы в следующей жизни человек снова столкнулся с ощущением Будды, чтобы он мог помогать живым существам, не нуждался в простых вещах для жизни. Такая молитва может быть прочитана, даже когда человек без сознания. И на расстоянии тоже.

В буддизме есть разные обряды, предполагающие участие верующего. Но если человек не может говорить, не может глотать или шевелиться, мы просто молимся за него. Хорошо, если человек в этот момент может присоединиться к молитве, хотя бы мысленно. Но если нет -— священнослужитель за него читает. У нас много верующих живут в других странах. Когда надо, они просто звонят и просят помолиться. Иногда так бывает, что человек даже не знает, что монахи за тысячи километров читают молитвы за него.

Мы верим, что любая молитва однозначно не повредит человеку. И буддист может читать молитвы православным и мусульманам.

И священнослужители других религий могут молиться за него. Если человек не хочет видеть монаха, можно не приходить к нему домой или в палату, а просто помолиться у себя в храме за него по просьбе родных.

Выбор веры — исключительно за самим человеком. Даже если родственники считают, что он непременно должен быть буддистом, уйти из жизни как буддист, человек должен выбирать сам. У меня таких ситуаций не было, но если бы случилось, я бы сказал родственникам, что на самом деле не так важно, чем будет считаться человек на момент смерти. Гораздо важнее, в каком состоянии его сознание. Если он православный христианин и будет умирать с верой, с любовью в душе, с состраданием и желанием счастья живым существам, никому ничего плохого не желая, это намного лучше, чем если родственники его заставят принять буддизм. 

Плакать запрещается

Когда Будда Шакьямуни еще жил на земле, к нему пришла женщина, которая очень сильно плакала и говорила: если ты действительно такой святой, как все говорят, то оживи моего сына. Будда ответил: хорошо, я сделаю нужный обряд, но для него мне нужна горсть земли со двора той семьи, у которой еще никто не умирал. Женщина обрадовалась и побежала искать такой двор. Несколько дней ходила и не могла найти. Тогда она поняла, что во всех семьях, всегда, люди умирают. Наше рождение уже предполагает смерть в будущем. Это неизбежно.

Кто-то умирает в старости, кто-то в младенчестве. Кто-то от несчастного случая, кто-то от болезни. Жизнь человека непостоянна, и с этим можно смириться. Мы же не горюем, когда приходит зима или наступает лето? Это естественный ход событий. Если человек умер, единственное, что могут сделать родственники — это молиться за него. У нас, калмыков, есть такой обряд, называется буйн.

Поскольку человек умер и уже не способен накапливать благую карму, за него это делают родственники. Можно накормить нищих, принести еду старикам. Они помолятся за умершего. 

У калмыков вообще запрещено плакать на похоронах. Старики всегда за это ругают. Согласно нашему учению, когда человек умирает, его сознание выходит из тела и находится рядом с родственниками. Первое время он не понимает, что происходит, почему его никто не видит. Если родственники сильно плачут, у них в сознании возникает сильная привязанность к умершему, то, что называется «тачал». Это пагубная связь между умершим и живым, которая и живым мешает жить, вызывает проблемы со здоровьем, всякие неудачи, и умершему мешает нормально переродиться. 

Конечно, это сложно. Мы, монахи, не ругаем за слезы. Как можно сказать «не плачь» матери, которая потеряла ребенка? Но мы стараемся объяснить людям, что лучше смириться и прочитать благопожелательные молитвы. 

Имам Рустам хазрат Хайруллин

Вера в сердце и на языке

У нас в мусульманстве принять веру означает уверовать сердцем и подтвердить это словами. Есть такие слова свидетельства: «Нет иного божества кроме единого Бога, и Мухаммед его посланник». Если человек уверует в это сердцем и произносит это языком — для нас он будет считаться верующим. 

Если человек, который хочет принять мусульманство, не в состоянии говорить, то священнослужитель может произнести для него эту фразу на ухо. И ответа — неважно, глазами человек покажет или телодвижениями, что он согласен, будет достаточно, чтобы он стал верующим.  

А для младенцев совершается обряд имянаречения, и священник общается с его родителями, говорит с ними о вере, о том, как быть верующим человеком, чтобы ребенок смотрел на них и учился.

Принуждения нет

Если имама приглашают к тяжелобольному человеку, который находится без сознания, нужно расспросить его родственников, веровал ли он, посмотреть на то, какими были его прежние дела. Если будут подтверждения, что он хотел стать мусульманином, этого достаточно, чтобы относиться к нему как к верующему. Тогда не нужно проводить никаких ритуалов, мы просто читаем молитвы за своего единоверца об исцелении его тела.

Если же человек был другой веры, допустим, православным, и у него на груди крестик, ни один мусульманский священник не будет к нему навязываться. Ведь понятно, что сам он, когда был в сознании, считал себя православным.

Даже если родственники настаивают, говорят, что он должен стать мусульманином —  все равно нет. Это тот случай, когда значение имеет только личное волеизъявление. То же самое происходит, если человек в неадекватном состоянии. 

В Священном писании есть такие слова «Нет в религии принуждения». О них мы напоминаем, если родственники просят священника провести какой-то обряд, а сам человек против. Потому что даже если мы проведем обряд,  он будет не принят Всевышним, так как пациент этого не хотел.

Когда помогает отчитка

У мусульман нет определенного ритуала, помогающего подготовиться к встрече со смертью. Но будет уместной духовная беседа, в которой мусульманский священник говорит о раскаянии, о том, чтобы человек с чистой душой приблизился к Всевышнему.

Мы стараемся помочь тяжелобольному или умирающему человеку почувствовать духовное облегчение, готовим его, чтобы он чистосердечно попросил прощения перед Всевышним за свои неблаговидные поступки. При определенных обстоятельствах читаются специальные молитвы (у нас это называется отчитка), чтобы душе стало немного легче.

А когда разговариваем с родственникам, то советуем, когда они видят, что их близкий умирает, говорить ему на ухо «Ля Иляхя иляллах Мухаммад расулюллах» (нет божества, кроме Аллаха). И есть определенные молитвы, которые читаются в такой момент.

Это всегда тяжелый вопрос — спрашивать у себя, чем можно помочь людям, переживающим смерть своих родных. Мы стараемся утешить их, может быть даже, выступить в роли психолога. 

Еще несколько полезных материалов по теме:

Найти силы, чтобы быть рядомПротоиерей Александр Шабанов, создатель и руководитель Тверского хосписа «Анастасия» — о том, как стать опорой для тяжелобольного близкого и не потерять себя Доула для умирающих: зачем нужна новая профессия?Преодолеть страх, оставить воспоминания, распорядиться последними днями — в чем еще помогают доулы, и кто выполняет их роль в российских хосписах Духовное завещаниеО практике написания писем, в которых человек может подытожить свою жизнь, дать напутствие и поделиться уроками с теми, кто останется после его ухода Фредерика де Грааф: «Разлуки не будет»Важно понимать, что болезнь и смерть — не поражение

Перепечатка материала в сети интернет возможна только при наличии активной гиперссылки на оригинал материала на сайте pro-palliativ.ru

Материал подготовлен с использованием гранта Президента Российской Федерации, предоставленного Фондом президентских грантов.

Использовано стоковое изображение от Unsplash.