Мы с одним пациентом рассказывали друг другу «Курочку Рябу», наверное, раз пятьдесят
Интервью с Ольгой Осетровой, главным врачом Самарского хосписа Мы с одним пациентом рассказывали друг другу «Курочку Рябу», наверное, раз пятьдесят
Интервью с Ольгой Осетровой, главным врачом Самарского хосписаОльга Васильевна Осетрова — главный врач «Самарского хосписа», давний и хороший друг фонда помощи хосписам «Вера». Осенью этого года она приезжала в Москву как участница и модератор части секций конференции Ассоциации профессиональных участников хосписной помощи (АПУХП).
Мы встретились с Ольгой Васильевной и попросили ее пройти опросник Пруста. Нам показалось, что именно эта анкета, появившаяся более ста лет назад, способна наиболее полно раскрыть ее черты характера, вкусы, стремления и убеждения.
Вопросы следовали один за другим, но иногда мы отступали от темы и добавляли к разговору смежные линии о паллиативной помощи и не только.
Ваша самая характерная черта?
Миролюбие.
Что более всего вы цените в своих коллегах?
Ответственность.
Что более всего цените в своих друзья?
Умение прощать.
Что является вашим главным недостатком?
Ответственность.
Ваше любимое занятие?
Читать.
Какова ваша мечта о счастье?
Сейчас она у всех одинаковая.
Что вы считаете самым большим несчастьем?
(после паузы) Да.
Какой бы вы хотели быть?
Более смелой.
В какой России вы бы хотели жить?
Я очень люблю Россию… Хотя бы в такой, как раньше.
Ваш любимый цвет и почему?
Наверное, оранжевый. Потому что он — о хорошем.
Любимый цветок?
Ромашка всего-навсего. Самая простая: везде растет, долго цветёт. Она как бы наша, русская.
Ваша любимая птица?
Синичка. Мы даже с дочкой двадцать лет назад придумали про нее стихотворение:
Почему ты, синица, синица?
Синева ведь в тебе так мала.
Потому что ты, малая птица,
В холода весела и бодра.
Да, синичка, синичка ты всё же
И поешь ты синь-синь для меня.
Ты на вестника мая похожа,
Желтогрудая пташка моя.
Ваш любимый писатель и почему?
Банально, но Пушкин. Сын у меня позже полюбил, а дочка любила читать всегда. У неё было пять научно-исследовательских работ, в том числе выигравших во всероссийской олимпиаде, были посвящены тем или иным произведениям Пушкина. В нём можно найти и покой, и горе, и радость. И смысл, и это всё просто.
А, например, Толстой?
Толстого я тоже люблю, но иногда в нём путаюсь, а в Пушкине — никогда.
Какую самую неожиданную книгу просили пациенты?
Мы с одним пациентом рассказывали друг другу «Курочку Рябу», наверное, раз пятьдесят. Каждый раз, когда я к нему подходила. Он плохо видел и у него было немного измененное сознание (сознание было измененным из-за метастаз в головном мозге — прим.ред). Я подходила, стучала, и затем он узнавал меня по сказке. Нужно было что-то для узнавания. Так было со мной, с его детьми. Словесное вхождение — и сразу узнавал и словно оказывался дома.
Ваш любимый поэт (кроме Пушкина)?
Цветаева. Потому что она очень близка хоспису. А сейчас я открываю для себя Левитанского. Спасибо фонду за открытие мне такого мудрого поэта и человека. Потому что если не хватает мудрости, то стихи — это ничто. И ещё у Левитанского, в отличие от Цветаевой, есть надежда. Всегда есть надежда. Словно черное платье, а внутри — под ним — сеточка и блёстки.
Почему Цветаева близка хоспису?
У неё надрыв. Многие хосписные пациенты проходят через это, а она так жила. Когда я только думала о хосписе и начинала работать в хосписной помощи, она была мне дорога, потому что… остро.
Любимый литературный герой или героиня?
Героиня… Это Поллианна. Я прочитала книгу уже будучи взрослой, очень взрослой женщиной. И в этом году, с февраля, я перечитывала её два или три раза. И ещё я много читаю Библию, конечно.
В тот день, спустившись вниз, редакция нашла на столе конференц-зала книгу «Поллианна». оставила ли её Ольга Васильевна или кто-то другой стал проводником столь занимательного совпадения — вопрос. Сейчас книга уже в одной домашней библиотеке и ждёт своей очереди после «Фарфора» Юрия Каракура и «Снежной королевы» Майкла Каннингема.
Какая часть или фрагмент в Библии самый любимый?
Нагорная проповедь.
Кто у Вас любимый композитор или исполнитель?
С музыкой у меня не очень, но Моцарт и Клава Кока. (Ольга Васильевна смеётся) Не люблю, но слушаю; слушаю, но не люблю.
Любимый художник?
Левитан, потому что он всегда спокоен. У него нет бурь.
Любимый герой из реальной жизни? Ныне живой или ушедший.
Трудно сказать. Христа я считаю живым. В хосписе у нас, конечно, есть на кого равняться и кого любить, но Он первый. На Него можно равняться и в паллиативной помощи.
Какая женщина для вас эталон?
Вера Миллионщикова.
Ваше первое впечатление о Вере Васильевне?
Впервые я увидела её в 1999 году, когда приезжала в Москву. В начале 2000-х, когда Вера Васильевна приезжала в Самару, я уже имела возможность и пообщаться. Ты в смятении. Ты видишь, что это «лом», но вместе с тем этот лом ничего не ломает. Добро и одновременно оружие, но никто не страдает. Вера Васильевна умела говорить правду и быть супер-тактичной.
Вера Васильевна была остра на словцо.
Да. Очень. Но вместе с тем умный человек понимал, что это по делу. Это чувствовали и сотрудники, и коллеги. В 2004 году Анна Серафимовна (Каменева, секретарь Веры Васильевны — прим.ред) намекнула, что ей сейчас непросто. А в то время болела онкологией Марина Шампанская, моя коллега и напарница. Марина стояла у истоков хосписной помощи в Самаре.
Вера Васильевна в разговоре со мной спросила, почему у меня такие глубоко грустные глаза. Я рассказала про Марину. Вера Васильевна заметила: «Не уверена, что я сейчас не на этом же пути. Ну ладно. Увидимся не здесь, так там».
В одном своем интервью вы говорили, что когда ты открыт, то не сгораешь. Но как сохранить личный границы в общении с пациентами и их родственниками?
О, это очень трудный баланс. Очень трудный. Иногда все равно впадаешь в отчаяние. А если ты впадаешь в отчаяние, то ты плохо помогаешь. Самая большая мотивация «не сгореть» — это мотивация помогать. Этот фитилек автоматически прикручивается и откручивается. Но ты подходишь ради того, чтобы перевязать рану, а не лежать рядом.
Я сам и часть коллег пришли в фонд «Вера» через травму. Может ли травмированный человек помогать сразу и по-настоящему?
Мы настолько все уникальны, что универсального ответа и рецепта нет. Кто-то зажегся от горя и несёт свою помощь, например Ольга Шелест. Но пока человек не умеет свой фитилёк прикручивать, рядом должен быть супервизор или близкий друг, который охранит от того, чтобы не вывернуться.
Буквально вчера подруга рассказывала, что, пытаясь найти выход из депрессии, стала соцработником-волонтером: ходила к дементной бабушке, стирала, готовила, помогала. Домой возвращалась никакущей, но с лёгкой душой. До того момента, как бабушка не стала оскорблять ее и подозревать в краже печенья. Подруга не выдержала и ушла. Как поступать и выдерживать такие ситуации?
Важен баланс. Именно тем, кто слишком открывается, вот эта неблагодарность и грозит. Для того, чтобы помогать долго и хорошо, ты должен одной ногой полностью стоять вот в этом страдании: видеть, понимать, чувствовать; но другой ногой ты должен полностью стоять на берегу. Слегка переносишь, если требуется, вес с ноги на ногу. Тебя не должно уносить страданием. Когда есть якорь, ты лучше сохраняешься и с тобой не будет таких отношений, чтобы тебя в чем-то обвиняли. Сохранение хладнокровия и сохранение эмпатии. Если бы этой девушке удалось сохранить личную границу и баланс, она не стала бы подопечной «внучкой», то было бы возможно и далее помогать, и бабушка бы была благодарна. В супружестве это формируется годами, а в паллиативной помощи ты сразу должен это прочувствовать: какой человек? как с ним можно? в сапоге резиновом ты ставишь ногу или нет? или можно и нужно голой ногой?
Что вы больше всего ненавидите?
(задумчиво) Двойные стандарты.
Что такое сострадание?
Когда ты можешь поставить себя на место человека для того, чтобы понять, как можешь ему помочь.
Можно ли «причинять добро»?
Нет. У пациента есть право выбора. Недавно у нас был клинический разбор пациента: от химиотерапии достоверно язвы на коже, пролежни и страдания. Ко мне обратились, как лучше объяснить, что от химиотерапии лучше отказаться. Но ведь надо спросить у пациента. Быть может, пациент радуется каждому новому предложенному курсу, потому что это жизнь. И лишь когда продолжение химиотерапии станет объективно по показаниям, утешьте тем, что вместе с ней уйдут и побочки. Когда человек стоит на перепутье важно сказать, что перепутье есть. Но выбор важно принимать. Объяснять, но не ломать. Мы не для ломки, но для перевязки.
Какой момент военной истории вы цените более всего? Да, такой вопрос есть у Пруста.
Такой, где победили не убивая.
Реформа, которую вы цените особенно высоко.
То, что происходит у нас с обезболиванием в последние три года. В Самарской области в 2010-м году 100 человек получали наркотические анальгетики, в 2015-м — ценой неимоверных усилий — 700 человек, а в 2022-м — около 2 500. Думаю, что ещё 2 000 человек в них продолжают нуждаться.
Самый часто встречаемый вид боли в вашей практике?
Метастазы в позвоночник, они встречаются в 15-20 видах самых распространенных раков. Но есть ещё и то, о чем забывают: одно дело боль, другое — неподвижность. И страдание неподвижности ничуть не меньшее страдание.
Способность, которой бы вам хотелось обладать?
Не уставать.
Как бы вы хотели умереть?
Ну, конечно, не проснуться. Тем более письмо у меня есть. Как раз обновила недавно.
Это послание родным или коллегам?
Родным.
Ваш девиз?
Иди.
Ваше состояние сейчас?
Угнетенное, но дух — жив.
Перепечатка материала в сети интернет возможна только при наличии активной гиперссылки на оригинал материала на сайте pro-palliativ.ru.
Запрещается перепечатка материалов сайта на ресурсах сети Интернет, предлагающих платные услуги.
Фото из личного архива Ольги Васильевны Осетровой.
